Илья Чех про киборгов и моториканцев

— Дети с протезами от «Моторики» гордятся, что похожи на киборгов. Как возникла идея протееза-гаджета? Безусловно, гордятся и любят прихвастнуть перед сверстниками. Идея сама возникла, когда мы только начали заниматься изготовлением протезов и тестировали первые образцы с девочкой, нашим первым пилотом. Мы уже видели, что просто протез ей не интересен. Нужно было что-то, что вызывало бы вау-эффект, имело бы вид полноценной игрушки, которую она могла бы показать другим. То есть сразу на старте мы задумались о том, как раскрашивать протез, каким станет его дизайн, какие дополнительные функции могут быть полезны.

— У вас нет конкурентов в России — почему так случилось?

Потому что детское протезирование — достаточно маленький сегмент. Ни одна из крупных компаний, которые занимаются протезами, даже зарубежных, деятельно этим вопросом не занимается. Им просто не выгодно т ратить на это время. Дети очень быстро растут — им нужно 2-3 раза в год менять протезы, а государство замену оплачивает лишь раз в год. Поэтому у нас был хороший потенциал с точки зрения завоевания рынка и успешности бизнеса. Маленькая компания, «Моторика» смогла выйти на этот рынок и полностью его захватить. Несмотря на небольшой совокупный объем в разрезе других направлений, для одной компании одного продукта более чем достаточно (улыбается).

— Какова обратная связь от клиентов?

Если говорить с точки зрения функционала, внешнего вида, интереса, то родители очень счастливы и довольны, что ребенок перестает комплексовать. Хотя, как правило, дети, которые к нам приезжают, изначально не закомплексованы, потому что родители их воспитывают правильно с точки зрения отношения к своим особенностям. Но, получив протез, они начинают его воспринимать как некую суперштуку, дающую сверхвозможности. Это очень хорошо влияет на социализацию ребенка и его желание добиваться чего-то большего в жизни. К тому же у детей появляется возможность самим себя обслуживать, а это снимает определенную головную боль с родителей и влияет даже на отношения в семье. Атмосфера в ней становится позитивнее.

— То есть и объединяющая роль «Моторики» тут есть?

Да. Наши протезы предназначены не только для замещения функций отсутствующей части руки, функция социальная, безусловно, тоже присутствует. В основном мы, конечно, ориентируемся на детское развитие, а улучшение отношений родителей и детей — это приятный побочный эффект.

— Реабилитации уделяется большое значение в «Моторике». Расскажите, как она проходит?

Если на этапе протезирования не рассказывать ребенку и родителям, как важно чаще спользовать протез, то, какие бы ухищрения в дизайне и функциональности мы не придумывали, ничего не поможет. Дети очень капризные, а чем они меньше, тем капризнее, поэтому требуется работа со стороны родителей, чтобы побуждать их регулярно использовать протез, выработать к нему привычку. Родители одной из наших девочек написали нам, что она очень активно 3 заповеди родителей киби-героев. Заповедь первая: не перетруди Помните, что протез помимо основной функции «брать и держать» также работает и как тренажер. Мышцы подвергаются новой нагрузке и через несколько дней могут заболеть. Заповедь вторая: адаптируй непринужденно Даже увлекательная, яркая игрушка рано или поздно надоедает. Родителям важно помочь своему юному киби-герою не устать психологически от протеза, оставлять его на виду, проявлять смекалку и терпение. Заповедь третья: поддержи Для ребят станет хорошей мотивацией добрая шутка или своевременная похвала. Главное, не забывать о цели: развитии новых возможностей и подготовке к использованию бионического протеза. использовала протез первые 4 дня. Потом у нее стали развиваться и болеть мышцы. Она закапризничала и перестала пользоваться своим новым гаджетом. Тогда родители по нашей рекомендации положили протез на видное место, чтоб ребенок смотрел на него каждый день. И через 3-4 дня девочка сама взяла его и начала использовать. Очень важно объяснить родителям, как правильно действовать в таких ситуациях, чтобы побудить ребенка снова взять протез. Необходимо, к роме т ого, н а э тапе п ротезирования пройти тренировочные процедуры, чтобы ребенок смог понять свой функционал и продолжить проходить медицинскую реабилитацию у себя в регионе. Важно еще, чтоб он не только после протезирования мог ходить на массажи, физиотерапию, но и до него, чтобы развивать культю, подготовить ее к установке протеза.

— Вы обещаете, что дети с помощью протезов от «Моторики» смогут играть на скрипке. Ваша цель — как можно больше полноценных членов общества?

Да, даже не столько полноценных, а скорее превосходящих (смеется). Современные технологии, которые мы сейчас развиваем, через 20-30 лет будут доступны очень широко. И они будут увеличивать возможности человеческого тела. Рано или поздно, скорее всего, мы дойдем до того, что люди сознательно начнут менять на протезы собственные части тела. Наши клиенты в этом смысле уже потенциально обладают преимуществом (улыбается).

— Очень многие люди хотят работать у вас, даже не имея опыта. Почему так происходит?

Тут много факторов. Основное — та полезность, которую наша деятельность приносит обществу. Потому что для нас важным является не работа по часам, а влияние на окружающий мир с социальной точки зрения. Второй аспект — это технологичность. Мы в самом деле работаем на будущее, на перспективу, на следующий виток эволюции человека. И многие технические специалисты хотят быть к этому причастны.

— А как вы подбираете команду «Моторики»?

У нас есть такой критерий, как «дух моториканца». Это как раз и есть желание работать на далекую и технологичную перспективу. Недавно мы собеседовали электронщика, который, отвечая на вопрос: «О чем ты мечтаешь?», сказал: «Мечтаю часть своих органов заменить на кибернетические». Вот такие люди нам нравятся. Конечно, в первую очередь, это должны быть профессионалы своего дела, но, кроме того, важно отношение к делу. Нам нравятся не те, кто хочет просидеть на работе с 9 до 18, а те, кто осознает, что будет создавать потенциально великие технологии, которые изменят человечество.

— Рост как-то связан с вашим взаимодействием со Сколково?

Нет. Со Сколково мы с самого начала сотрудничали. Рост команды происходил по мере увеличения числа заказов, появления в регионах. Главное, что мешает нам расширяться, — во-первых, доступ к инвестициям в хардвер-бизнесе, это достаточно сложный сегмент. И, во-вторых, ограниченное число клиентов. Поскольку у нас целевая аудитория — 5-6 тысяч человек на всю Россию, много времени уходит на то, чтобы найти, где внедриться, кому рассказать о том, чем мы занимаемся, отыскать нового клиента и взять его в работу.

— Свою роль в команде как можете определить? Кто вы: лидер, руководитель, директор?

Формально, конечно, директор, руководитель всего и вся. Но пока мы еще достаточно маленькая молодая компания, поэтому у нас смешанная, горизонтально-вертикальная, организационная структура. С одной стороны — у нас есть отделы, руководители, подчиненные со своей зоной ответственности. А с другой — идет общение на всех уровнях. Можно напрямую обращаться и к совету директоров по определенным вопросам. Сейчас мы как компания начинаем меняться. С Совета директоров снимаем задачи, которые должны выполнять операционные сотрудники, а мы решаем, как двигаться дальше, развивая бизнес.

— А в чем для вас смысл бизнеса?

Смысл как раз-таки в том, чтобы то, чем мы занимаемся, оказывало долгосрочное влияние на развитие окружающего мира. Мы хотим не только делать протезы и через год менять их и т.д., нам важно, чтобы это влияло и на эмоциональное развитие, на профессиональные достижения человека. Кроме того, мы не хотим делать работу промоутеров, которых заботит сиюминутный результат. Нам интересно заниматься такими технологиями, которые окажут влияние на внешний облик человека в будущем.

— Почему вы стали изготавливать протезы? С этим связана какая-то личная история?

Это не личная, а скорее профессиональная история. Она связана с пониманием перспективы и ответом на вопрос, куда приведет развитие этих технологий. Мы должны стать российской компанией, которая будет находиться на острие. Ну и социальный аспект дела, конечно, присутствует. Это вообще один из основополагающих столпов, когда решаешь, зачем заниматься бизнесом. Я раньше никогда не думал, что создам свой бизнес, открою свою компанию, но если уж делать это, то ради чего-то стоящего и великого.

— Какие трудности, ошибки возникали в начале пути?

У нас достаточно хорошо все развивалось. Основная сложность была в том, чтобы не бросить дело, когда все говорили, что все коррумпировано и никому это не нужно. Одна из ошибок, которая с нами чуть не сыграла плохую шутку, — это как раз-таки обращение к экспертному сообществу. Когда мы на старте проекта стали писать, советоваться о том, что надо и чего не надо, будут ли такие протезы использоваться, будут ли удобны, было очень много консервативных отзывов: бросьте, никому это не нужно. Но появился один позитивный специалист, который нас поддержал, благодаря ему мы все это запустили.

Поэтому очень осторожно надо относиться к экспертному мнению. Это касается протезирования и других консервативных отраслей, идеологически, идейно застрявших на уровне 60-70-х гг. Их «эксперты», которые в свое время были великими и всезнающими, к сожалению, уже потеряли видение, куда должна развиваться отрасль.

— Что сформировало вас как лидера?

Скорее воспитание, предрасположенности с точки зрения личных качеств — лидерских, профессиональных. Человек должен быть лидером не только в том, чтобы вести за собой. Он должен являться профессионалом в своей отрасли, иначе, будешь ты лидером или нет, пойдут за тобой или нет — успеха ты не добьешься. Поэтому я бы сказал, что, да, это больше предрасположенности воспитания, и потом уже — шлифовка книгами, курсами, обучением. Можно и с нуля научиться быть лидером, делая усилия над собой, но это будет казаться неестественным, станет преломлением себя, своего естества — и не все на это способны. Но, безусловно, это тоже возможно.