Impact Hub - поддержка социальных предпринимателей

– Impact Hub – это площадка, объединяющая социальных предпринимателей?

Не только их, но и вообще людей, которые разделяют ценности социального вклада. У нас есть и эксперты, которые помогают социальным предпринимателям, и представители большого бизнеса, и, конечно, в центре – сами социальные предприниматели.

Постепенно из сообщества социальных предпринимателей все это выросло в расширенную тусовку людей, которым в жизни нужен смысл.

– Что Impact  Hub дает вам?

Когда ты знаешь, что человеку, движимому какой-то социальной миссией и при этом имеющему бизнес-склад ума, ты можешь помочь найти нужные контакты, можешь поддержать его объятиями в 2 часа ночи, когда он, например, сдает какой-то заказ огромный, это такой драйв! Благодаря социальным предпринимателям меняется жизнь к лучшему. И вот когда ты все это видишь таких людей, как Гузель Санжапова, Даша Алексеева, Илья Чех, которые приходят к тебе с идеей, которые растут, – невероятно приятно чувствовать причастность к этому и помогать им.

– А что вы для них делаете?

Есть несколько основных форматов: 1) краткосрочные программы, для начинающих, которые длятся от недели до 3 месяцев; 2) программы для тех, кто приходит к нам с идеей и дорастает до первых продаж; мы сопровождаем их на всех стадиях развития, проводим тренинги, предоставляем менторов, коучей, консультантов; 3) коворкинг, где они работают и могут общаться друг с другом за чашкой кофе. Кстати, и Даша, и Гузель были нашими коворкерами, пока не переросли его и не переехали в отдельные офисы.

Большой плюс в том, что Impact Hub – это ассоциация глобальная, имеет больше 110 отделений по всему миру, и есть возможность получать разную информацию отовсюду.

– Как к вам можно попасть?

В зависимости от того, кто вы. Например, вы хотите кого-то проконсультировать или провести сессию для команды социальных предпринимателей. Тогда мы выясним, кто вам интересен, сколько у вас времени, что вам принесет радость, удовольствие и пользу, посмотрим, кому у нас это тоже будет полезно, потом договоримся и проведем мероприятие.

Это такой формат работы Pro bono от экспертов, который очень важен и нужен. И, конечно, наша задача – сделать так, чтобы обеим сторонам было радостно от процесса и чтобы это не превращалось в эксплуатацию.

Как правило, к нам все эксперты приходят по рекомендациям. Бывает, что какие-то люди становятся коучами, менторами, проводят консультации, а на следующий год приводят новых друзей-профессионалов… Так сообщество и разрастается.

– В России много социальных предпринимателей?

Их число растет год от года, потому что: 1) в стране начала выстраиваться экосистема поддержки (займ, субсидии); 2) социальные предприниматели рассказывают о себе, своим примером показывают, что можно сделать что-то большое и значимое; 3) людям хочется наполнить жизнь смыслом, а не у всех есть возможность заниматься благотворительностью – то есть только отдавать… Но от достатка, от количества времени это желание осмысленной жизни никак не зависит.

Увеличивается и количество социально преобразующих инвестиций, когда обеспеченные люди или фонды вкладываются в социальное предприятие. Это важный фактор, потому что, когда приходят деньги в какой-то сектор или в какую-то отрасль, производство ли это меда или благотворительный магазинчик, производство протезов или что-то еще, что возникло на энтузиазме и на небольшом собственном ресурсе, сразу становится понятно, что можно масштабировать на всю страну, с чем выйти на другие рынки.

И появляется надежда однажды начать жить в лучшем будущем.

– Есть ли критерии социального предпринимательства?

Есть несколько определений социального предпринимательства – например, которое предлагает Билл Дрейтон, основатель Ashoka и автор термина “социальное предпринимательство”. В законодательстве некоторых стран очень четко прописаны параметры социальных предприятий. В России же социальное предпринимательство трактуется довольно широко.

Мы подразумеваем под ним бизнес, который создан для решения или смягчения социальных проблем. Это личное намерение всегда всего важнее: открыл человек табачный киоск и вдруг понял, что может сажать деревья, или думает изначально о бизнесе, который кому-то поможет, будь то протезы для детей, трудоустройство или полезный продукт, который возрождает территорию.

А еще хочу поделиться. Например, в изготовлении кожаных изделий – сумок, рюкзаков, есть простые операции, которые девушка – дизайнер и предприниматель – готова передать людям, нуждающимся в работе. В результате консультаций, общения и коллабораций в ее линейке образуются сумки-шопперы с вышивкой, которую делают взрослые ребята с ментальной инвалидностью в рамках процесса реабилитации.

Это не превращает бизнес сразу в социальный и не делает основной его миссией решение социальной проблемы. Это личная инициатива, которая не рушит общую бизнес-модель, но помогает приносить чуть больше пользы.

– Какие идеи для бизнеса сейчас актуальны?

В России за что угодно можно взяться, потому что и масштабы большие, и нерешенных проблем много, и есть ресурсы для привлечения.

Мне кажется, если у человека родился вопрос: что бы такого сделать? – значит, уже есть первый импульс. Дальше нужно понять, что ему нравится делать, не важно: блинчики печь или консультировать кого-то… И какая проблема его на самом деле волнует. А для этого хорошо бы сходить на какую-то благотворительную тусовку, где проблема острее видна. Потом выбрать одну идею и создать прототип ее реализации. Скорее всего, сразу она не взлетит, но, когда сделан шаг от идеи до ее микровоплощения, появляются новые идеи, более жизнеспособные.

У нас есть такая практика: вместе с социальными предпринимателями мы едем вдохновляться в какую-то страну. В Германии на пластик и стекло практически везде есть депозит. Ты платишь 20 центов, а, когда сдаешь бутылку на переработку, их возвращают. Один молодой парень обнаружил, что стаканчики для кофе не перерабатываются из-за тонкой пленки внутри, и придумал произвести серию пластиковых стаканчиков ReCup. В одной кофейне можно взять в них кофе, в другой – сдать их и получить свой депозит обратно.

Так соединились ответственное потребление немцев, привычка платить депозит и готовность подключить разные кофейни к этой инициативе.

В Нидерландах один из выпускников университета в Эйндховене вместе с сокурсниками реализовал проект в доме престарелых. Группы, в которые входили дизайнер, архитектор и человек из дома престарелых, вместе создавали проект какой-то мебели, потом что-то даже вошло в постоянную линейку мебельной мастерской.

То есть интегрировали два сообщества городка, дизайнеров и пожилых людей, и избежали ошибки, частой для России, когда проект реализуется в отрыве от целевой аудитории.

В зависимости от того, какая тема интересна, нужно ехать в разные страны: чтобы узнать про энергетику, экологию, финансовые технологии, – в Германию, Швейцарию, про дизайн – в Нидерланды, про социальные инвестиции – в Великобританию.

Екатерина Халецкая, еще один основатель Хаба, вернулась из Штатов и говорит, что там для развития социального предпринимательства хорошо работают в связке разные институты: университеты, некоммерческие организации, государство и сами социальные предприниматели.

По медицине есть интересные проекты в Индии, в Африке, где доступность услуг ограничена. Недавно России приняли закон о телемедицине (дистанционной), можно смотреть и что-то заимствовать. У нас есть регионы, отдаленные улусы в Якутии, например, где своевременно медицинскую помощь получить сложно.

– В России есть какая-то поддержка от государства?

Государство делает шаги в эту сторону. Но, конечно, требуются время и отработка, чтобы это стало устойчивой поддержкой. Например, на уровне города или края всегда есть департамент предпринимательства, где для открытия бизнеса можно получить субсидии или стартовые капиталы. И так как социальные предприниматели часто регистрируются как ООО или ИП, потому что проще вести коммерческую деятельность, они вполне могут претендовать на эту поддержку.

– А за счет чего зарабатывает Impact Hub?

Мы тоже социальное предприятие. Покрывать затраты по аренде помогает коворкинг. Есть площадка-лофт на Хохловке, вмещающая до 100 человек. Ее мы сдаем под мероприятия, которые нам близки. Там были уже и мэр Берлина, и CEO разных компаний, и Green Peace…

Есть программы со смешанным участием. Например, Ростелеком поддерживает номинацию, связанную с использованием интернета для создания социальных предприятий. Сейчас мы создаем корпоративную программу с Леруа Мерлен для социальных предпринимателей, в рамках которой они смогут так доработать свои продукты, чтобы они стали интересны сети.

Небольшая часть финансирования связана с исследовательскими программами, в частности сейчас мы проводим международное исследование по старшему поколению, на которое есть грант от немецких партнеров.

– Правда ли, что количество социальных предпринимателей влияет на уровень развития страны?

Мне кажется, на что может влиять количество социальных предпринимателей, так это на уровень оптимизма в крови в отдельно взятом регионе. Мы в последнее время много ездили по регионам, проводили семинары. И вот в Архангельске было несколько вдохновляющих моментов:

• Девушка рассказала, что создает одежду для недоношенных детей. Многие подобные производства существуют только за границей, а ей хочется, чтобы все это было и у нас. Думаешь: как круто, что кто-то в Архангельске озадачился этим!

• Архитектор предложил помочь с проектом дома тем, кому это нужно. Ведь у нас в стране каждый житель может получить 150 кубометров леса, и многие готовы строить жилье самостоятельно, но нет того, кто бы их сопровождал в этом процессе – в получении леса, в разработке проекта, в работе с бригадой людей из уязвимых групп, для которых это тоже заработок.

• А есть еще две семьи, которые развивают лесной отель «Голубино» в Пинежском районе, в 5 часах езды от Архангельска, трудоустраивают там жителей своего района, в котором вообще нет никакой работы. Притом все сделано на очень высоком уровне. Сейчас строится конференц-зал, есть идея восстановить старинное здание и сделать там школу, ДК, площадки для проведения мероприятий.

Еще один из моих любимых примеров – ребята, придумавшие систему ранней диагностики болезни Альцгеймера и болезней, связанных со старческими нарушениями памяти, по зрачку. Зачем бы перспективному, умному парню, увлеченному математикой, от точных наук идти в сферу, где больших миллионов он, скорее всего, не заработает? Но у него есть очень личная история, с этим связанная.

Отрадно, что не просто конкретное социальное предприятие кого-то спасает, а что есть целая прослойка молодого поколения 20+, с отличным образованием, знанием языков, супермозгом, умением общаться и находить общий язык с разными людьми и секторами, представители которого делают выбор в пользу социального предпринимательства и успешно там работают.

– А говорят, «игрекам» ничего не надо…

Те, кто так говорят, не видели правильных «игреков». Пусть приходят в Hub, я их познакомлю.

Кстати, разумные игреки как социальные предприниматели – это здорово, но должен быть и другой портрет: 60-летней женщины, которая, например, придумала туристический инклюзивный бизнес или что-то еще.

Родители основателей Хаба, наших социальных предпринимателей вышли на пенсию. Им по 55–60, у них много энергии, опыта и не все смогли в свое время заниматься любимым делом в силу советского воспитания.

Есть идеи придумать для них специальную программу. И я рада, что они не списывают себя со счетов.

– Значит, у нашей страны есть будущее, ведь это адский труд – строить такой бизнес

Знаете, то, как действуют социальные предприниматели, – это и труд, и игра. Игра с точки зрения получения драйва. Важно, что эти люди умеют воспринимать жизнь как квест, когда несешь полную ответственность за то, что происходит, но не садишься на каждой кочке и не ноешь, что тебе тяжело и что же будет дальше.

И я очень советую подписаться на Фейсбук той же Дарьи Алексеевой, потому что если у Гузель Санжаповой в основном позитивные новости про деревню, то Даша много пишет про изнанку благотворительного магазина Charity Shop. И кстати, если у вас есть ненужная одежда любого качества, сдавайте ее Даше, потому что у нее есть договоренность с фабрикой по переработке хлопка, где ветхой одежде будут давать вторую жизнь.

– А как в России вообще обстоят дела с экопроектами, с переработкой или восстановлением чего-то?

Есть, например, хороший проект Алены Юзефович и ее партнеров, он называется «Бокси» – сервис по утилизации батареек. В Челябинской области есть завод, который их утилизирует. Раньше крупные сети собирали батарейки, но это не было повсеместной практикой. Сейчас в каждом сегменте отходов есть какой-то проект, помогающий их утилизировать. Но это касается в основном только Москвы и Петербурга. В других городах пока не развито это направление.

– Чему еще мы можем поучиться у социальных предпринимателей?

Мне кажется, тут можно говорить про эмоциональный интеллект. Как правило, у каждого социального предпринимателя есть своя уязвимая группа, с которой он работает. Если человек попал в сложную ситуацию, он не такой, как твой сосед или коллега, у него другие реакции на мир. И умение не быть для этих людей умным благодетелем, а выстраивать с ними диалог, воспринимая их жизненный опыт, не быть на вершине горы – это очень важное качество, без которого не продвинешься.

У меня есть такая мечта-идея: устраивать для сотрудников компаний короткие (день или два) поездки к тем социальным предпринимателям, с которыми они работают. Чтобы научить их по-другому воспринимать реальность.

Вирус благо-делания заражает… У нас есть менторы из числа вице-президентов компаний, CEO крупных компаний, которые уже три года сопровождают социальных предпринимателей, консультируют, дружат с ними. То есть не обязательно уходить из большого бизнеса, чтобы творить добро. Нужно искать свой формат.

– В чем для вас смысл в бизнесе?

Смысл бизнеса, не только социального, в том, чтобы производить продукт, который нужен, и продавать его, думая о последствиях.

– А коммуникационные навыки вы даете социальным предпринимателям?

В любой программе питчинг и выступление перед аудиторией очень важны. Потому что мало думать о своей истории, нужно ее рассказать и посмотреть, что срезонировало.

– Вот чему еще можно поучиться у социальных предпринимателей – доносить свои идеи…

И рассказывать истории. Потому что, если у тебя большой бизнес или высокомаржинальный продукт, людям понятно, для чего ты в это полез – завоевать мир, денег заработать, яхту купить… Когда этого нет, возникает недоверие: почему ты не пошел простым путем? И сторителлинг, не выстроенный по правилам, а основанный на ценностях, – то, с помощью чего можно достичь понимания.

– Может быть, за счет того, что им не так просто, социальные предприниматели держатся более сплоченно?

В самой сути Impact Hub заложена идея кооперации, поэтому программа строится так, что в группе все помогают друг другу. Но вы правы: получается, ты конкурируешь не за благотворительные пожертвования – кто первый вызвал слезу, тот и получил помощь, и не за рынок, где у тебя покупают. Конкуренция в большей степени превращается в кооперацию. Бывает и так, что один социальный предприниматель находит инвестора другому.

– Получается, по эволюции социальное предпринимательство стоит выше, чем другие рынки?

Есть видео Саймона Синека «Start with why» – это ровно про то же. Речь не про то, чтобы научиться у социального предпринимателя каким-то подходам, а про то, что каждый социальный предприниматель начинает со своего вопроса ПОЧЕМУ? естественным образом.

Жду, когда социальные предприниматели дорастут до такого масштаба, когда придется принимать достаточно серьезные управленческие решения: выстраивать иерархию, понять, как проводить совещания, как поощрять, награждать. При этом, мне кажется, есть опасность скатиться в традиционные модели управления. И здесь могут быть полезны консультанты. Если в команде уже столько людей, что сложилось несколько уровней подчинения, то важно помочь выстроить систему так, чтобы она не отняла все лучшее, что там есть.

– А есть книги, которые вы рекомендуете обязательно читать социальным предпринимателям?

Книга про управление командой мне очень нравится. Называется она «Пять пороков команды». В ней все базовые вещи.

Книга про Pixar, авторы – Эд Кэтмелл, Эми Уоллес «Корпорация гениев. Как управлять командой творческих людей». Мне важно, что там у каждого – своя функция. И что процесс создания продукта компании – длинный, продукт не возникает по щелчку.

Есть книжки-истории. Например, «Оставь свой след» Блейка Майкоски о создании корпорации TOMS Shoes, одного из самых крупных социальных предприятий.

Это три базовые книги про отношения с людьми, про понимание, как функционирует бизнес.

Еще одна книга – про отношение к жизни, про неочевидное и стремление пробовать новое: «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!». Ричард Фейнман – нобелевский лауреат, физик, а книжка потрясающе смешная.

У него есть и книга о том, как отец в детстве учил его задавать вопросы и интересоваться всем вокруг. Самое драйвовое в ней то, что человек участвует в научных разработках, которые приведут его к Нобелевской премии, а параллельно ему стало интересно, как взламывать сейфы, И он стал подшучивать над коллегами на базе. Или захотел научиться играть на барабанах. Или писать картины.

Отсутствие закостенелости мозга и легкое, любопытное отношение к жизни – это очень здорово и это то, о чем я говорила применительно к социальным предпринимателям. И это применимо ко всем предпринимателям, чей бизнес нас заводит, когда мы смотрим на него со стороны.

  – Каким бы вы хотели представить себе будущее России?

Если число людей, которые делают бизнес, думают о том, как влиять на окружающий мир, и стараются это влияние сделать максимально позитивным, будет расти, мне кажется, мы к этому будущему и придем.

У Хаба миссия долгое время звучала как «Мир, который подходит всем» – то есть когда независимо от ситуации, от ограничений и мировоззрения ты можешь найти возможности для самореализации. Этот мир устроен удобно не через супервыстроенную социальную политику, когда государство платит всем фиксированную сумму, а с помощью того, что члены общества взяли на себя ответственность думать о последствиях своих действий.

И мне хотелось бы, чтобы Россия не ограничивалась Москвой, Петербургом, городами-миллионниками, чтобы в отдаленных регионах был нормальный уровень жизни. Чтобы люди выбирали свою страну – во всех смыслах.